».

Термин

Выражение «chanson de geste» засвидетельствовано в средневековых памятниках начиная с XII века. Слово «жеста» (geste, от gesta, «деяния») означало в старофранцузском языке «рассказ о подвигах» и относилось прежде всего к героическим традициям, связанным либо с отдельным персонажем, либо с его родом, либо даже с целым коллективом.

Поэмы сохранились примерно в сотне рукописей XII—XIV веков. В середине XIX века этот жанр заново открыли филологи-романтики, давшие ему толкование в тех же понятиях, к каким прибегали в то время для объяснения гомеровских поэм.

Содержание

Действие (за крайне редкими исключениями) происходит в эпоху, которую мы называем каролингской; в отдельных случаях в рассказе можно даже узнать воспоминания о известных реальных событиях, случившихся VIII, IX и X веках. Небольшое число героев песней о деяниях с разной степенью вероятности отождествляются с историческими лицами тех же VIII—X веков, очень редко — более раннего или более позднего периода: так, Роланд, Гильом Короткий Нос, Жирар де Вьенн более или менее непосредственно восходят к личностям высоких должностных лиц империи времён Карла Великого или Людовика I; Ричард Старый из «Роланда» — это, возможно, один из герцогов Нормандских рубежа X—XI веков.

Во многих песнях показаны войска христианских баронов, воюющие против «язычников», или «Сарацин», либо против отступников, вступивших с ними в союз; облик этих противников обрисован в самых общих чертах, зачастую карикатурно, без подробных описаний: так изображаются мусульмане, с которыми растущий вширь «христианский мир» столкнулся в начале XI века.

Авторство

Хотя ранние chansons de geste по-преимуществу анонимны, в их текстах сохранилось около пятнадцати имён поэтов, которые претендовали на авторство соответствующих поэм. Считалось, что перу одного из них, Адене ле Руа, принадлежали три поэмы: «Детство Ожье Датчанина», «Большеногая Берта» и «Бев де Коммарши». Очевидно, поэты, сообщающие нам свои имена в определённых текстах, и являлись авторами этих текстов. Представляющие себя таким образом поэты, вероятно, принадлежали к аристократическим кругам, в которых жонглер пользовался известным уважением, и потому они вполне могли отважиться на саморекламу без опасений, что это сочтут наглостью. Авторы же множества других поэм, остающихся безымянными, могли быть выходцами из более скромных слоёв, где поэзия считалась не настолько почтенным занятием, чтобы о нём можно было говорить с гордостью.

Строение

Общая структура поэм способна ввести в заблуждение: медиевисты нередко ошибались, предполагая в них наличие интерполяций или повреждений рукописи. Как правило, песнь о деяниях кажется внешне разнородной: она совмещает в себе разные по тону или стилистике эпизоды, в ней множество отступлений, повторов, противоречий в деталях. Подобные факты объясняются тем, что, по-видимому, вплоть до середины XII века этот жанр имел исключительно устный характер. В то время песни о деяниях исполняли особые странствующие певцы, жонглеры. Многие тексты содержат указание на время декламации: её начинают после завтрака и заканчивают с наступлением темноты. Например, декламация «Роланда», с различными перерывами, могла растягиваться на два дня. Начиная с середины XII века некоторые певцы использовали в качестве шпаргалок маленькие (форматом 16-17 на 10-12 см) карманные рукописи довольно грубой работы; до нас дошло семь таких «жонглерских рукописей», благодаря которым сохранился целый ряд поэм («Рауль де Камбре», «Жирар Руссильонский», «Алисканс» и, быть может, Оксфордский «Роланд»).