Это одна из самых омерзительных коллекций грязи, которая попала в печать из всех, что я видел.

конец цитаты

В дополнению к этому Чикагская почтовая служба пыталась воспрепятствовать рассылке журнала, чем только увеличила интерес американской прессы. После появления упомянутого выше отзыва, выдержки из книги стали центром литературной дискуссии

. Помимо Chicago Daily News, ряд небольших изданий аналогичным образом высказали шумный протест в адрес будущего романа. В короткий срок книга снискала себе дурную славу. В одном из интервью Берроуз так же вспоминал, что в первое время книга была подвергнута резкой критике. Многие литературные обозреватели со страстью ненавидели роман; критик The Times Literary Supplement назвал книгу вызывающей тошноту и нагоняющей скуку, а издатели Playboy (всегда отличавшиеся литературным либерализмом), аналогично раскритиковали произведение. Помимо самого содержания, книга также была негативно воспринята из-за своей специфической структуры (метод нарезок), которая затрудняла чтение.

В одном из интервью журналист проводил параллели между «Голым завтраком» и работами Иеронима Босха, отмечая, что работы последнего никто не назовёт порнографическими, однако одновременно с этим «самые отъявленные ханжи в ужасе отталкиваются от „Голого завтрака“»; Берроуз аргументировал это следующим образом: «уважаемые члены общества просто не видят того, что происходит на полотнах Босха, а ведь то же самое я описал в „Голом завтраке“. Не видят и всё тут. Во-вторых, Босх творил давно <…> Мышление уважаемого члена общества самым иррациональным образом раздваивается: если нечто овеяно древностью, выставляется в музее и знаменито — то с ним всё хорошо. Ну и не стоит забывать: между литературой и живописью существует разница».

Известный американский литературный критик Джон Чиарди в статье «Угасшим битникам посвящается» писал: начало цитаты«Голый завтрак» представляет собой очень яркий, проникнутый эмпатическими переживаниями спуск в ад, имя которому — наркомания. Есть одно «но». Хотя Берроуз был принят битниками, <…> на деле он страдает отдельным личным помешательством. Эта потерянная душа обследовала все помойки на дне общества, пробуя одну пагубную привычку за другой. Автор тщательно прописанного «хоррора», Берроуз совершенно точно использует правку как один из инструментов писательского ремесла. Литературную почву, на которой выросло творчество Берроуза, лучше всего, пожалуй, можно определить как сочетание сюрреализма с Генри Миллером. Вся штука в том, что не появись «поколение битников» вовсе, Берроуз писал бы точно так же, как пишет сейчас. И хотя многие читатели найдет его литературные опыты отталкивающими, причиной этого отвращения станет сама реальность. Страстность, которой дышат произведения Берроуза, в большей степени выстрадана, чем выдумана и подвергнута теоретизированию.конец цитаты

Шум в прессе, вызванный публикацией «Голого завтрака» и, что более важно, последний судебный процесс посвященный цензурному запрету на издание книги на территории США, сделал роман знаменитым.

Уилл Селф назвал роман важнейшей работой Берроуза, а последнего окрестил «великим аватаром литературного модернизма». «Голый завтрак» Селф обозначил важнейшей книгой для каждого, кто имеет какие-либо иллюзии о чем-либо. Джеймс Баллард отметил, что Берроуз — очень богатый автор, позволяющий «увидеть то, что находится на конце каждой вилки … правду». Норман Мейлер охарактеризовал «Голый завтрак» как книгу великой красоты и маниакальной изящности с диким и убийственным юмором. Терри Саузерн и Чиарди аналогичным образом хвалебно откликнулись о произведении.