Все эти черты, говорят, указывают на то время, когда со стороны государственной власти, по малолетству Иосии, ещё не предпринималось мер, для искоренения идолопоклонства в стране, и религиозная жизнь народа оставалась в состоянии, унаследованном от двух предыдущих нечестивых царствований. Черты эти, взятые из содержания самой книги, действительно были присущи жизни народа, к которому были обращены пророческие речи Софонии, но они не составляли исключительной принадлежности только первого периода царствования, напротив, все они и во всей совокупности имели место и во время реформы Иосии и после неё, как особенно наглядно открывается это из снесения пророческих речей Софонии с грозными речами пророка Иеремии, гл. 11-17, произнесёнными уже после реформы Иосии, притом ещё при жизни его самого.

Мнение о раннем происхождении пророчества Софонии могло бы получить большую силу и устойчивость лишь в том случае, если бы было вероятно предположение многих историков древности и ученых исследователей книги пророка Софонии, будто в последней, именно в пророчестве о близости грозного дня Господня, дня гнева и скорби, дня трубы и бранного крика, гл. 1, ст. 14-16, можно видеть предуказание на поколебавшее во второй половине VII века до н. э. всю переднюю Азию нашествие скифов. Главным и пожалуй даже единственным источником исторических сведений об этом событии является известие Геродота, по которому скифы вторглись в Мидию в то время, когда Киаксар Мидийский начал было осаждать Ниневию, заставили его снять эту осаду, разбили его и владычествовали в Азии 28 лет; пытались проникнуть в Египет, но фараон Псамметих успел откупиться от них уплатою контрибуции, и они на обратном пути ограбили храм Афродиты-Астарты в филистимском городе Аскалоне; наконец, были изгнаны тем же Киаксаром. Но прежде всего надо знать, что историки не согласны в определении точной хронологии нашествия скифов, и можно лишь с большей или меньшей вероятностью относить его ко времени иудейского царя Иосии (то есть вообще после 640 г. до н. э.). Главное же — это то, что нашествие скифов, так памятное другим народам Передней Азии, по всей видимости, едва в малой степени коснулось Иудеи и Иудейского народа (скифы, быть может, лишь прошли по части Иудеи, захватив только добычу, подобно тому как сделали они в земле Филистимской), а потому и не нашло сколько-нибудь сильного и даже вообще прямого отклика в речах современных этому событию пророков народа Божия — Софонии и Иеремии. В изображении у пророка Иеремии врагов, которые должны явиться исполнителями суда Божия над Иудеями (Иер 4,6-7; 5,15-17, 6,1-3, 21-23) нет ни одной такой черты, которой нельзя бы было полностью отнести к Вавилонянам (Иер 25,9-11); ясных же указаний на скифов мы у него на находим. Подобное же надо сказать и о пророке Софонии и его книге. Нет никакой необходимости усматривать в изображении 1,14-16 страшного дня Господа непременно бедствия нашествия скифов (нашествие это для Иудеи, как сказано уже, не имело, вероятно, существенного значения). Скорее нашествие скифов и господство их над разными народами Азии могло лишь дать повод прор. Софонии к изображению суда Божия над народом Иудейским, закосневшим в своей испорченности и сделавшимся слепым и глухим к великим знамениям времени (2,1-2; 3,1-2, 5-7); между тем пророк усматривал в напряжённой вражде и борьбе разных народов друг с другом лишь начало кровавой борьбы за преобладание в мире, которая имела потрясти все почти государства того времени (2,4-11) и привести Иудею к полной гибели (1,2-3; 3,8). Скифское нашествие, таким образом, могло лишь давать повод к изображаемой пророком страшной перспективе, ожидающей Иудеев. Косвенный намёк на это опустошительное для многих азиатских народов нашествие скифов не без основания усматривают в словах прор. Софонии гл. 3, ст. 6-7, а также в первой половине стиха 18-го гл. 1. В последнем месте можно предположительно видеть напряжённое указание на особенно отличавшее завоевательные походы скифов корыстолюбие этих хищников.