• 1920—1921 — МХАТ, постановка Станиславского, худ. Юон; Городничий — Москвин, Хлестаков — Михаил Чехов. Об этой постановке современники говорили с восторгом. В частности театровед и драматург А. И. Пиотровский:

  «Хлестаков Чехова — настоящий художественный подвиг, это одна из тех ролей, которые изменяют весь спектакль, ломают привычное его понимание и сложившиеся традиции» (Пиотровский Адр. И. <Без названия> // Ленингр. правда. 1923. 25 мая).

  Театровед и критик Ю. В. Соболев выразил преобладающее мнение:

  «Быть может, в первый раз за все те восемь десятилетий, которые насчитывает сценическая история „Ревизора“, — на русской сцене явлен, наконец-то! — тот Хлестаков, о котором писал сам Гоголь…» (Соболев Ю. В. МХАТ и его студии // Вестн. театра. 1921. № 91/92. С. 12)

  См. фотографию: Михаил Чехов (Хлестаков) в спектакле «Ревизор» МХАТа. Режиссёр К. С. Станиславский. 1920-е гг. — ст. Чему смеетесь?…

• Театр им. МГСПС (1924, реж. В. М. Бебутов; Городничий — И. Н. Певцов, Хлестаков — Ст. Л. Кузнецов);

• 9 декабря 1926 ГосТиМ — постановка Мейерхольда, Хлестаков — Эраст Гарин и Сергей Мартинсон. В других ролях: Городничий — П. И. Старковский, Анна Андреевна — З. Н. Райх, Марья Антоновна — М. И. Бабанова, Судья — М. В. Карабанов, Хлопов — А. В. Логинов, Земляника — В. Ф. Зайчиков, Почтмейстер — М. Г. Мухин, Добчинский — Н. К. Мологин, Бобчинский — С. В. Козиков, Гибнер — А. А. Темерин, Осип — С. С. Фадеев, Слесарша — Н. И. Твердынская, Унтер-офицерша — М. Ф. Суханова, Хлопова — Е. А. Тяпкина.

Вставки заимствовались не только из первичных редакций пьесы, но и из других произведений Гоголя. Так в первый монолог Хлестакова был введен рассказ о карточной игре из «Игроков», а в сцене вранья к его рассказу о красоте влюбившейся в него графини (взятой из ранних редакций пьесы) была присоединена реплика Кочкарева из «Женитьбы»: «А нос! Я не знаю, что за нос! Белизна лица просто ослепительна. Алебастр! Да и алебастр не всякий сравнится. Так у ней и то.. и то… Изрядный коленкор!». Эта фраза решалась в спектакле как смелый комплимент городничихе. Был введен образ Заезжего офицера — некоего постоянного спутника-двойника Хлестакова, сопровождавшего её на протяжении всего спектакля. Монологи действующих лиц были переведены в рассказы, обращенные к слушателям, не предусмотренным текстом пьесы. Так, Заезжий офицер — слушатель монологов Хлестакова, а хохотунья поломойка в гостинице выслушивает рассказы Осипа о петербургском житье. Эта сцена по замыслу режиссёра заканчивалась вокальным дуэтом «Молодой, красивый, любовью занятый…». Среди других вводных персонажей был «Голубой гусар» — воздыхатель Анны Андреевны, кадет, влюбленный в Марью Антоновну, военные и штатские поклонники городничихи, сыщик, курьер, заимствованные из ранних редакций «Ревизора» полицейский Кнут, супруги Погоняевы и чета Мацапур. Расширены были образы Авдотьи и Парашки — прислуги в доме городничего.

Из статьи «Чему смеетесь? Над собой смеетесь», автор А. М. Воронов:

«Ревизор» В. Э. Мейерхольда, увидевший свет в 1926 году на сцене ГОСТИМа, был полностью решён как иррационально-мистическое зрелище (неслучайно К. С. Станиславский, посмотрев спектакль, заметил, что Мейерхольд «из Гоголя сделал Гофмана»). В первую очередь, это решение было связано с трактовкой центральной роли. Эраст Гарин, как и Михаил Чехов, играл Хлестакова, прежде всего, гениальным лицедеем, на протяжении спектакля сменявшим множество масок. Однако за этими бесконечными трансформациями не было ни своего лица, ни малейших признаков живой человеческой души — одна лишь холодная пустота. <…> Городничего со свитой настигало не просто известие о приезде настоящего ревизора, а удар Рока, на мгновение вспыхнувшего, подобно молнии. Настолько велик был этот ужас перед лицом разверзшейся бездны, что герои мейерхольдовского спектакля окаменели в самом прямом смысле этого слова — в финале на сцене оказывались не актёры, а их куклы, выполненные в натуральную величину".