Аргументация Рейнкенса была проанализирована и опровергнута в ряде последующих исследований, основным из которых являлась фундаментальная монография о Прокопии Феликса Дана 1865 года, в которой проблема подлинности анализировалась с точки зрения тождественности личности авторов «Тайной истории» и «Войн». Следующий виток в этой дискуссии связан с именем Леопольда Ранке, который в четвёртом томе своей «Всемирной истории» не выдвинув новых аргументов, повторил старые положения Эйхеля и Рейнкенса, посчитав «Тайную историю» по крайней мере частично подложной. Фактически, Ранке рассматривал вопрос о подлинности произведения с точки зрения достоверности его содержания. Общий вывод Ранке состоит в том, что произведение состоит из трёх элементов: дополнений к «Истории войн», из резких выпадов против Юстиниана «в монашеском духе» и, наконец, из критики недостатков правления Юстиниана. Все три этих элементами являются продуктами одной эпохи, однако только первый из них принадлежит Прокопию. В целом же произведение является компиляцией.

Противоположная точка зрения отстаивалась в серии работ Якоба Хаури, вышедших в начале 1890-х годов. Всестороннее рассмотрение вопроса о подлинности «Тайной истории», сопоставлении содержащейся в ней информации с данными новелл, сообщений Иоанна Лида, а также других произведений Прокопия, посвящена большая работа Бориса Панченко «О „Тайной истории“ Прокопия», опубликованная в трёх выпусках «Византийского временника» в 1895 — 1897 годах. Общий вывод исследования сводится к тому, что авторство Прокопия несомненно, а приводимые им факты достоверны.

С аргументами Ранке в 1889 году согласился, а в 1923 году от них отказался авторитетный ирландский византинист Джон Бьюри. С тех пор вопрос о подлинности «Тайной истории» и о её авторстве в научной литературе не рассматривался.

Текст

Жанр

Определение жанровой принадлежности данного произведения является важным с точки зрения рассмотрения вопроса «Прокопий как историк». Если рассматривать «Тайную историю» как политический памфлет, содержащий критику правления Юстиниана, то в этом случае многие исследователи приходят к выводу, что она может служить явным доказательством «скудоумия» её автора.

Точка зрения, происходящая из Суды, обозначает произведение как псогос и сатиру (ψόγους καί κωμῳδίαν), то есть произведение, жанровая принадлежность которого предполагает тотальное очернительство. Такой подход снимает обвинения Прокопия в непонимании государственного подхода, как это были склонны делать ранние исследователи. Тем не менее, критика Прокопия всегда ведётся с довольно узких сословных позиций. Традиционным стало мнение, что историк разделял взгляды и предрассудки старой сенатской аристократии.

Berthold Rubin исследовал произведение с точки зрения представлений об Апокалипсисе и Антихристе и поставил его в один ряд с Apocalypse of Elijah, Апокалисисом Ездры и «De mortibus persecutorum» Лактанция. В этой связи можно также упомянуть об отождествлении Иеронимом короля вандалов Гейзериха с Антихристом.

Сопоставление «Тайной историю» с «Хроникой» Иоанна Малалы, описывающей те же события в более благожелательном к Юстиниану ключе, позволяет рассматривать последнюю как основанную на собственной пропаганде императора и официальных сообщениях.