На пятый день съёмок в Твери Кристина сломала левую руку, когда, выбегая из кадра, упала на лестнице. Это был кадр из сцены, где Дима и Лена с чемоданами в руках убегают от класса. В детской областной больнице Твери ей наложили гипс, который никак нельзя было оставлять на виду, и поэтому в развалины старинного дома, где ребята зажали Сомова (эта сцена снималась следующей), Лена прибегает с намотанным на руку зелёным шарфом, которым ей затем завязывают глаза. С гипсом Кристина ходила 2 недели, и именно на один из этих дней пришёлся тот, когда Алла Пугачёва, почувствовав неладное, приехала на съёмки без предупреждения и застала свою дочь в больнице с гипсом на руке. Сославшись на прогулку по парку, она вывела Кристину из больницы и попыталась склонить к побегу со съёмочной площадки, но та отказалась.

Съёмки на натуре продолжались до конца ноября, после чего перешли в павильоны «Мосфильма», где были построены декорации внутренних помещений дома Бессольцевых, классная комната и 2 комнаты из дома Сомова. Закончились съёмки где-то весной 1983 года.

Марина Мартанова от природы была скромным ребёнком, и поэтому ей очень тяжело дались сцены, где её героиня кричит на мать и называет её дурой, так как у Марины, по её словам, просто не хватало смелости говорить такие слова такой актрисе, как Светлана Крючкова, да ещё называть её на ты. Однако сама Крючкова утверждает, что в реальности Марина была такой же, как и в кадре, и поэтому она её немного побаивалась.

Самым сложным было уследить за погодой. Буквально через несколько дней после начала съёмок внезапно выпал снег, и в результате перед каждой съёмкой вызывались пожарные машины, которые с помощью шлангов растапливали изморозь. Дополнительно пришлось изготовить множество бутафорских листьев, чтобы в кадре действительно стояла осень.

По воспоминаниям членов съёмочной группы, Кристина вела себя отнюдь не как дочь знаменитой певицы. И хотя она не рыдала над судьбой Лены Бессольцевой по ночам в подушку, она никогда не спорила с Быковым и делала всё именно так, как он просил. Взбунтовалась Кристина лишь однажды: когда Лена по сюжету отстригает свои косы. Сначала она согласилась отрезать свои настоящие волосы, но потом в последний момент поменяла своё решение. Основным аргументом было: «Мама не разрешила!» На этот счёт бытуют 2 версии. Согласно первой, Пугачёва действительно не позволила стричь свою дочь наголо, так как на тот момент она готовила Кристину для выхода в свет (на «Голубом огоньке», приуроченном к 8 марта 1983 года, они вдвоём спели песню «А знаешь, всё ещё будет»). По другой же версии, Алла Борисовна ничего об этом не знала, и Кристина использовала данный аргумент, понимая, что её маму никто не осмелится ослушаться. Как бы то ни было, Быкова это поставило в тяжёлое положение, потому что, когда он обратился на «Мосфильм» с вопросом, могут ли там сделать парик, имитирующий стрижку наголо, ему сначала ответили отказом, потому что в советском кинематографе подобных париков на детей тогда вообще не делали. В результате Быков и Кристина пришли к компромиссу, по которому девочка согласилась коротко остричь свои волосы (это для сцены, где Лена отстригает косы), а затем на неё надевали специальный парик, который на Кристину перед каждым съёмочным днём натягивали в течение трёх часов.

На протяжении съёмок фильма Быков старательно выпроваживал со съёмочной площадки журналистов, потому что Госкино искало любой предлог, чтобы прекратить работу над таким фильмом. Поэтому никакая информация о съёмках не должна была попасть в газетные издания. Тем не менее, в декабре 1982 года в одном из выпусков «Кинопанорамы» появилось интервью Быкова прямо со съемочной площадки фильма. Однажды прямо во время съёмки к Быкову пробрался корреспондент журнала «Экран». Стоявший рядом оператор Анатолий Мукасей приготовился к тому, что может начаться самая настоящая драка. Но этого не случилось, потому что корреспондент вместо привычных вопросов (даже без простого приветствия) сказал: «У нас в классе была точно такая же девочка. Её все колотили за то, что она не боялась говорить правду».