Съёмки

На съёмки кинофильма «Китайская ночь» помимо Ли Сянлань был приглашён актёр Кадзуо Хасэгава. Съёмки проходили в Шанхае, на киностудии .

Как вспоминала сама актриса, наиболее запоминающейся для неё стала сцена с пощёчиной, в которой Нагая, дабы утихомирить разгневанную Кэйран, отпускает девушке оплеуху. «Я от этой пощёчины едва умом не повредилась, — вспоминала актриса. — У меня из глаз полетели звёзды, а ухо так загорелось, что я вообще перестала слышать. Но камера продолжала двигаться, а значит, надо было продолжать играть. Те слова, которые я забыла, пришлось заменять на ходу. После завершения съёмки Кадзуо Хасэгава подошёл ко мне и попросил прощения: „Взаправду треснул тебя, извини“».

Финальные сцены, где разбитая горем Кэйран готовится утопиться в реке, снимались не в Китае, а в местности поблизости с Токио. Для съёмок сцены необходимо было найти реку с низкими берегами, чтобы актриса могла вплотную подойти в воде. Ли Сянлан вспоминала, что берега речки были настолько глинистые, что её каблуки просто увязли, не давая её сдвинуться с места: «Поэтому моё вымученное выражение лица, которое должно было бы означать полную растерянность и желание покончить с собой, получилось таким реалистичным именно благодаря этой местности, за что я ей и благодарна».

Предыстория создания

После установления оккупационного режима над северными районами Китая японские агрессоры активно принялись за насаждение национальной идеологии «Азии для азиатов», которая подразумевала «взаимное процветание» под господством японской нации. Для насаждения представлений о благородных оккупантах, которые несут мир и благоденствие захваченным народам, были задействованы все средства пропаганды, в том числе и кинематограф. Главной колыбелью японского пропагандистского кино на территории Китая стала кинокомпания «Маньчжурия», на которой с японцами сотрудничали и китайские коллаборационисты. Несмотря на низкое художественное качество картин, выпускаемых компанией, именно её продукция была запущена в прокат на оккупированных территориях, тогда как продукция шанхайских и иных, не подконтрольных японцам киностудий, была запрещена. В 1939 году «Маньчжурия» стала активно вовлекать в работу молодую актрису и певицу Ли Сянлань, которая в своих первых картинах («富貴春夢» и «冤魂復仇») воплотила образ невинной, чистосердечной китаянки. Однако уже в вышедшей в том же году «東遊記» Ли Сянлань предстала перед зрителями в новой ипостаси: в картине, которая рассказывает о двух китайских простаках, отправившихся на поиск своего земляка в Токио, Ли сыграла китаянку, которая живёт и работает в Токио, бегло говорит на японском и знакомит китайцев с жизнью в Японии. Картина была выпущена совместно компанией «Маньчжурия» и японской компанией Того. В следующем году Того продолжит выпуск пропагандистских фильмов с Ли Сянлан однако в сотрудничестве с шанхайской кинкоомпанией.

Герои фильма

• Тэцуо Нагая — Кадзуо Хасэгава;
• Кэйран — Ли Сянлань;
• Сэнкити Ямасита — Катамари Фудзивара;
• Тосико Миура — Томико Хаттори;
• Чжан Цзысянь — Ё Сиоми;
• Фуминосукэ Ямадзаки — Ко Михаси;
• моряк Ямада — Дзэмпэй Сага;
• Арата — Киндзи Фудзива;
• Фуминага — Дзэитиро Кито;
• Иваи — Нагасима Такэо;
• Масао Арата — Такаси Одака;
• Нацу Ямадзаки — Тамаэ Киёгава;
• Тётя Араты — Рикиэ Сандзё;
• мать Ли Гуйлань — Фусако Фудзима;
• бабушка Ли Гуйлань — Тиёко Коминэ;
• хулиган — Хэйкуро Иманари.