Его комедии пользовались скандальным успехом, их особенно ненавидела аристократия, которую Бен Джонсон изображал глупой и никчёмной. За оскорбление судей, чиновников и солдат его вызывали к верховному судье; за оскорбление шотландской аристократии, после того как шотландский король уселся на освободившемся троне Англии, ему собирались отрезать нос и уши, и только благодаря заступничеству духовенства Бен Джонсон избежал этой участи. Не меньшим успехом пользовались и другие его комедии, из которых особенно выделялись: «Эписин, или Молчаливая женщина», «Алхимик», «Варфоломеевская ярмарка» (последняя — настолько широкая картина нравов, что Уильям Теккерей впоследствии взял её за основу, изображая свою «Ярмарку Тщеславия»). После выхода в свет каждой новой комедии Джонсон наживал себе всё большее количество врагов. Он писал также трагедии из жизни древнего Рима, например «Сеян», но они больше сделаны учёным, чем созданы поэтом. Он превосходно знал классическую литературу, читал греков и римлян в подлинниках.

Бен Джонсон показал себя большим мастером и в художественном оформлении «масок» — придворных балов-маскарадов: писал к ним тексты и создавал сюжеты, в большинстве случаев с установкой на аллегорию и классические мифы. Эту отрасль искусства он довёл почти до оперы-балета. Умер Бен Джонсон в нищете.

Бен Джонсон одинок в литературе своей эпохи. Тогдашняя английская драма казалась ему недостаточно правдоподобной. Соблюдение законов античной трагедии и комедии было для него гарантией против вычурности, искусственности и фантастики. В древних литературах он видел образцы правдивости, простоты и гармонии со здравым рассудком. Творчество Джонсона — реакция против крайностей воображения и эмоциональности в английской драме времён Елизаветы; Бен Джонсон требует изображения живых людей, как они есть, без преувеличений; но при всей своей одарённости он не был реформатором английского театра. Шекспир дал тех живых людей, изображение которых не удавалось Джонсону. Если последний и уклонялся от гиперболизма, которому не чужд был и Шекспир, то он впадал в другую крайность. Его характеры — олицетворения какой-нибудь одной страсти или необычного свойства, «странности», как он выражается, а не живые индивидуальности с многообразием черт как личных, так и типичных. Этот схематизм лишает образы Джонсона той конкретности, к которой он стремится. Но этот же схематизм, упрощая художественные задачи автора, облегчал выработку высокой композиционной техники, временами более совершенной у Джонсона, чем у значительнейших драматургов елизаветинской поры.

Господство Бена Джонсона

Джонсон процветал как драматург во время первого десятилетия правления Якова. К 1616 он написал все пьесы, от которых зависела его репутация как драматурга. Включая трагедию «Заговор Катилины» (Catiline), которая достигла лишь не большого успеха, и комедии «Вольпоне» (Volpone), «Эписин, или Молчаливая женщина» (Epicoene, or the Silent Woman (обе 1609)), «Алхимик» (The Alchemist (1610)), «Варфоломеевская ярмарка» (Bartholomew Fair (1614)) и «Черт выставлен ослом» (The Devil is an Ass (1616)). «Алхимик» и «Вольпоне» сразу же стали успешными.

Его проблемы с английскими властями продолжались. В 1603 его допрашивал тайный совет о его политической пьесе о коррупции в Римской Империи — «Сеян» (Sejanus). У него также были проблемы с пьесами, в которых были политические темы. После покушения на короля Якова, он был приглашен тайным собранием для того, чтобы убедить некого священника сотрудничать с правительством; этим священником стал Отец Томас Райт, который слышал исповедь Гая Фокса.