ЛИТЕРАТУРА / АВТОРЫ

Гельфанд, Владимир Натанович


Гельфанд оставался активным членом партии, принимал также функции в партийной группе школы. Там происходили время от времени жесткие дискуссии. Антисемитские оскорбления в педагогическом коллективе и даже со стороны коллег не были редкостью.

Гельфанд писал непрерывно. Гельфанд предлагал местной прессе не только сообщения о школьных буднях и результатах работы, но и воспоминания из его времени на фронте. Поздние семидесятые годы были его самыми производительными. Коллекция газетных публикаций охватывает 7 статей из 1968 года, 20 — из 1976 года, 30 — из 1978 года. Они появлялись на украинском и русском языках в местных партийных газетах и газетах комсомола, а также в газетах для строителей.

Условия жизни оставались тяжелыми, до тех пор пока наследство из-за границы не принесло впервые финансовую стабильность. В конце шестидесятых годов Белла с ходатайствами добилась сдаваемую внаем квартиру для семьи участника войны и преподавателя. Через более чем 10 лет 4 Гельфанда переселились из их 10 м² жилого помещения.

У Гельфанда появились проблемы со здоровьем. В 1974 умер отец, в 1982 — мать. Владимир Гельфанд пережил её только на год.

Гельфанда литературный интерес характеризовался писательскими величинами Советского Союза тридцатых годов. Он любил ещё из школьных времен Демьяна Бедного, Янка Купала, Иосиф Уткин, Алексея Толстого и Вересаева. Он ценил Максима Горького, Николая Тихонова и Всеволода Вишневского. На войне он читал в газетах фронта многое из Ильи Эренбурга, при случае он брал себе — согласно дневнику — романы Лиона Фейхтвангера и Марка Твена. Во время учёбы он интересовался Вера Инбер, почитаемой давно Ленинградской поэтессой.

«Я испытал гораздо больше на войне чем они», — писал он в 1947 после чтения блокадного дневника Инбер. «Я должен был бы смочь писать хотя бы поэтому гораздо более захватывающе, чем они…». Из собственного опыта он хотел записывать против озарения «сурового ядра» в русской солдатской душе, так же как он занимался Михаилом Шолоховым.

В семидесятые годы Гельфанд частично опубликовал фрагменты его военных воспоминаний, но Гельфанд не смог избежать самоцензуры. Таким образом он не цитировал стихи, которые он оставлял в 1945 на Рейхстаге и в 1946 на Колонне Победы (запись от 24 августа и 18 октября 1945, письма с 6 августа 1945), никогда больше в оригинале. «Победа в Берлине» в газете «Советский Строитель» от 25 апреля 1975, якобы оставленный в Берлине стих, вместо первоначальных строк «Я смотрю и плюю на Германию — На Берлин, побежденный, плюю!» были заменены безвредным: «Посмотрите, здесь я являюсь, победитель Германии — в Берлине я победил!»

Медиа

«Дневник советского солдата. Его сила в описании действительности, которая отрицалась долгое время и никогда не описывалась в перспективе будней. Несмотря на все ужасы, это захватывающее чтение, дошедшее до нас через много лет. Более чем радостно, что эти записи, даже с 60-летним опозданием, стали доступны, по крайней мере для немецкой публики, поскольку именно такой перспективы не хватало. Эти записи впервые показывают лицо красноармейских победителей, что дает возможность понять внутренний мир русских солдат. Для Путина и его постсоветских стражей будет тяжело закрыть этот дневник в шкафчик с ядами враждебной России пропаганды».

 


Комментарии

Добавить комментарий
Комментарий
Отправить