Про творчество Корнеля и его преемника Расина некоторые критики говорили, что «Корнель рисует людей такими, как они должны были бы быть, а Расин — такими, каковы они в действительности». Корнель изображает идеальное человечество, героев с непреклонной волей в исполнении самого сурового долга, и если это и придает некоторую сухость его трагедиям, то она возмещается жизненностью трагических конфликтов, изображаемых поэтом. Корнель исходит из аристотелевского принципа, что трагедия должна воспроизводить важные события, что в ней должны действовать сильные люди, душевные конфликты которых приводят к роковым последствиям. Но вместе с тем он помнит, что душу зрителя трогают только бедствия, вытекающие из свойственных ему самому страстей.

Эти принципы Корнель излагает в своих теоретических рассуждениях, то есть в предисловиях к трагедиям и в «Discours sur le poème dramatique», и воплощает в лучших своих трагедиях. Все они проникнуты вечной борьбой долга и чувства, любовь противопоставляется долгу по отношению к родителям, патриотизм — семейным привязанностям, великодушие — внушениям государственной политики, преданность религиозной идее — увлечениям личного чувства и т. д. Только в «Сиде» победа остается на стороне любви, вносящей гармонию в разъединённые долгом души.

В «Горации» первенствующее значение и окончательная победа принадлежат патриотизму; Корнель достигает высшего пафоса в изображении римского гражданина, старика Горация, предпочитающего смерть сына его позору, ставящего государство выше семьи.

В «Полиевкте» замечательна трагическая фигура мученика, внезапно осенённого благодатью веры и находящего в ней силу стать выше земных привязанностей.

Могучий стих Корнеля, по пластичности, выразительности и силе — единственный в своём роде. Умение заключить в одной фразе, в одном обороте речи отражение цельной человеческой души составляет характерную черту Корнеля. Знаменитое «Пусть бы умер!» (Qu’il mourût!)" старика Горация, в ответ на вопрос, что мог сделать его сын, оказавшийся лицом к лицу с тремя противниками; поразительный контраст между словами Горация: «Albe vous a nommé — je ne vous connais plus» и ответом Куриация: «je vous connais encore» — всё это и многое другое носит на себе печать истинной гениальности.

Переводчики Корнеля

Пьесы Корнеля на русский язык переводили:

• Я. Б. Княжнин: «Сид» (СПб. 1779); «Смерть Помпея» (СПб. 1779); «Цинна или Августово милосердие» (СПб. 1779); «Родогуна» (М. 1788);
• П. А. Катенин: «Сид» (СПб, 1822). Об этом переводе упоминает Пушкин в первой главе «Евгения Онегина»: «Там наш Катенин воскресил// Корнеля гений величавый» (строфа XVIII).
• Е. Барышев: «Сид» (СПб. 1881) и «Родогонда» (СПб. 1881).
• Михаил Лозинский: новый перевод «Сида» (1938 г.);
• Вс. Рождественский;
• Т. Гнедич;
• Ю. Корнеев;
• М. Кудинов;
• Александр Кочетков.

Наиболее полное собрание пьес Корнеля на русском языке было опубликовано издательством «Искусство», куда вошли: «Компаньонка», «Королевская площадь», «Иллюзия», «Сид», «Гораций», «Цинна», «Полиевкт», «Помпей», «Лжец», «Родогуна», «Ираклий», «Дон Санчо Арагонский», «Никомед», «Серторий» и «Сурена». (Корнель П. Театр. В 2-х т. Составление, статья и комментарий А. Д. Михайлова. М.: 1984).

Библиография

• Корнель, Пьер
• Couton G. Le vieillesse de Corneille. — Paris: 1949.
• Dort B. Pierre Corneille dramaturge. — Paris: 1972.
• Prigent M. Le Héros et l’État dans la tragédie de Pierre Corneille. — Paris: 1988.
• Niderst A. Pierre Corneille. — Paris: 2006.
• Le Gall A. Pierre Corneille en son temps et en son oeuvre : enquête sur un poète de théâtre au XVIIe siècle . — Paris: 2006.
• Мокульский С. С. Корнель и его школа // История французской литературы. Т. 1. — М.-Л.: 1946. — С. 405—438.
• Балашов Н. И. Пьер Корнель. — М.: 1956.
• Сигал Н. А. Пьер Корнель. — М.-Л.: 1957.
• Большаков В. П. Корнель. — М.: 2001.