Критика личности Шульгина и его взглядов

В. И. Ленин оценивал деятельность Шульгина-политика, исходя из своего представления об антагонизме интересов революционного пролетариата и помещичье-дворянской буржуазии, исключительные интересы которой, по мнению вождя пролетариата, представлял в Думе Василий Витальевич, отстаивая принципы частной собственности на землю. Принудительное отчуждение земли, по мнению Шульгина, означало «могилу культуры и цивилизации». Заочный спор Шульгина и Ленина мая 1917 года был обыгран в 1965 году в киноленте Ф. Эрмлера «Перед судом истории», где Шульгин, защищая свою позицию патриота и сторонника продолжения военных действий против Германии в споре с большевиками, настаивавшими на прекращении непопулярной войны, утверждал: «Мы предпочитаем быть нищими, но нищими в своей стране. Если вы можете нам сохранить эту страну и спасти её, раздевайте нас, мы об этом плакать не будем». На что В. И. Ленин (устами советского историка С. Свистунова) возражал: «Не запугивайте, г. Шульгин! Даже когда мы будем у власти, мы вас не „разденем“, а обеспечим вам хорошую одежду и хорошую пищу, на условии работы, вполне вам подсильной и привычной! Запугивание годится против Черновых и Церетели, нас „не за­пугаете“!»34

В фильм не вошла ещё одна ленинская цитата: «Вообразите большевика, который подходит к гражданину Шульгину и собирается его раздевать. Он мог бы с большим успехом обвинять министра Скобелева в этом. Мы никогда так далеко не шли»94, однако последующие события Гражданской войны подтвердили, что ничего необыкновенного в предположении Шульгина не было. О дальнейшем интересе председателя совнаркома к Шульгину говорит тот факт, что в его библиотеке имелись две книги Василия Витальевича — «Нечто фантастическое» и «1920».

С. П. Мельгунов, не относившийся к поклонникам Шульгина, критически отзывался о его мемуарах и об их авторе, относя первые к «полубеллетристическим произведениям, не могущим служить канвой для исторического повествования». В «Мартовских днях 1917 года» Мельгунов писал о книге Шульгина «Дни», что в ней «вымысел от действительности не всегда можно отделить», и намекал на то, что Шульгин участвовал в заговоре против Николая II. Впрочем, историк Д. И. Бабков отметил, что подобные обвинения так и не были никем доказаны, а описания событий, данные Шульгиным и раскритикованные Мельгуновым как недостоверные, совпадают с мемуарами иных лиц, о чём Мельгунову, вероятно, не было известно в момент написания указанной книги.

В СССР на Шульгина, как и на других «черносотенцев», был повешен ярлык «великорусского шовиниста», в частности, в 1922 году Сталин упоминал Шульгина как «мракобеса русского шовинизма». Информация о Шульгине, напечатанная в советских справочных источниках, была зачастую необъективной.

Уже в постсоветское время личность Шульгина и его роль в исторических событиях, прежде всего в связи с двумя эпизодами — делом Бейлиса и отречением Николая II, часто подвергались критике, причём как с либеральных позиций, так и с консервативных. Так, исследователь В. С. Кобылин, оценивающий деятельность Шульгина с право-монархических позиций, писал о нём: «порядочные люди „Шульгиным“ руки не подают». Диссидент В. Н. Осипов, посещавший Шульгина во Владимире, поражался отсутствию у него раскаяния за ряд антимонархических действий, совершённых до революции, и покинул «92-летнего свидетеля роковых дней России с чувством невыразимой горечи». С другой стороны, либеральный писатель В. П. Ерашов в аннотации к своему «роману-размышлению» «Парадоксы В. В. Шульгина», вышедшему в 2004 году, давал ему такие нелицеприятные оценки: «Ярый монархист, он принимал из рук Николая II акт отречения от престола. Убеждённый антисемит — защищал евреев от погромов и преследований. Махровый русофил — ненавидел и презирал свой народ. Идеолог „Белого движения“ — развенчивал его. Враг большевиков — не поднял на них оружие. Противник советской власти — прислуживал ей, будучи ею сломленным», а воспоминания Шульгина описывал как «вымысел», «фантазии», «ложь» или даже «бред». При этом автор не предоставил подтверждений свои утверждениям, а его книга о Шульгине содержала множество фактических неточностей. Впрочем, схожие оценки поступкам Шульгина давал ещё в 1920-х годах советский публицист И. М. Василевский.