Для полного понимания этой теории, которая ещё находится в стадии становления, необходимо обратиться к другим ключевым составляющим трансвидимого; мы по-прежнему находимся в поисках выхода из пещеры Платона и мы до сих пор принимаем видимость реальности за саму реальность в мире, застрявшем в обманчивости образов, где их отсутствие воспринимается как признак нереальности, несоответствия истине и, следовательно, фальши, где сама реальность становится фикцией – в «мире воистину перевернувшемся сверху вниз», как однажды выразился Ги Дебор, где виртуальный мир превратился в реальный.

Первым из этих составляющих является «пост-гуманизм», последовавший за гуманистическим движением эпохи Ренесансна Италија. На смену пост-гуманизма приходит следующий этап – «трансгуманизм» как логическое продолжение последнего. При этом напрашивается аналогия с введенным Данте понятием transhumanar, означающее «переходить за пределы человечности» или, по выражению Ницше, «за пределы добра и зла».

Если прибегать к символам, трансвидимое может быть представлено как стрела, выпущенная из видимого и исчезающая в невидимом. В категориях философии становления и эволюции, трансвидимое можно представить как момент времени между тем, что уже перестало быть и тем, что ещё не наступило – момент, обладающий свойствами сна, когда разум переходит из дневного подсознательного состояния в вечернюю дрему и, временами, в предвещающий сон. Согласно Анри Бергсону, сознанию свойственно цепляться за то, что перестало быть с тем, чтобы можно было заглянуть в будущее.

Вода тоже может послужить прекрасной метафорой для перехода из жидкого состояния (видимое) в парообразное (невидимое). То же самое можно сказать о ветре, когда мы даже не замечаем вызываемый им шелест листьев или, с другой стороны, когда ни один листик не шелохнется и вдруг ветер омывает лицо как луч света. Или же, из совершенно другой области, после того как традиционная практика производства банковских операций канула в лету, деньги как воплощение стоимости становится все более абстрактной, если не в полном смысле слова виртуальной и трансвидимой субстанцией.

Вот почему так трудно объяснить, насколько скоротечен переход от видимого глазу и уму мира в невидимый, как это реализуется в используемом в кино приеме съемки в затемнение и из затемнения, когда на смену постепенно исчезающего кадра все четче и четче формируется следующий кадр. То же самое происходит в музыке, когда одна тема сменяется другой.

Ситуацию, в которой наука переплетается с искусством, можно наглядно проиллюстрировать на примере флорентийского инженера Маурицио Серачини. В качестве специалиста по инфракрасной рефлектографии он положил начало реставрации работ Леонардо да Винчи, успешно использовав последние достижения в данной области, что позволило ему обнаружить один из первых рисунков мастера под незаконченной картиной «Поклонение волхвов». Представление взору иной реальности под видимостью изображения реальных предметов и есть встреча с трансвидимым. На способность видеть за пределами наших ощущений указал ещё Пабло Пикассо, когда он заявил о «необходимости увидеть картину под реально написанным полотном».

Таким образом, в промежутке между бытием и небытием, в мире, где коммуникация все больше дематериализуется со временем, сторонники рационального мировосприятия видят во всем этом ничто больше чем выражение неопределенного, невероятного или неподдающегося описанию, тем самым отказываясь принимать участие в рассмотрении данной проблемы. Все то, что не может быть четко выражено, лишено логики и, следовательно, не заслуживает быть предметом какого-либо рассмотрения.