У Сергея Жадана тонкое чувство ритма, слова, цвета, запаха, звука – но главное в его прозе то, что он самое сладкое держит под спудом медленного, увесистого развития сюжета. .

Жадану трудно найти объект для сравнения, но если уж и делать это, то ближайшая аналогия — веселая, дикая и мистическая цыганщина фильмов Эмира Кустурицы (того периода его творчества, пока он не скатился в военные нравоучения). История о незряшности и ненапрасности жизни на этой земле, транслирующая мироощущение, которого в России катастрофически не хватает. .

После выхода «Красного Элвиса» о Сергее Жадане можно говорить не только как о лидере новой украинской литературы, но и как об одном из самых ярких молодых писателей всего постсоветского пространства. .

От каждой книги украинского прозаика и поэта Сергея Жадана одно расстройство: ну почему же это перевод, почему никто не пишет такого по-русски. В последнем его романе абсолютно влюбляет в себя мифологический гул украинской провинции. .

Жадан — блестящий рассказчик. С ним вспоминаешь забытое с отечественными писателями, давно пославшими всякий фикшн в нахально-лирическом своём протагонизме, как это вообще бывает в литературе. […]

Потому что единственный смысл в этой жизни и прозе — писать, если можешь, как Жадан.

А если не можешь, то хотя бы его читать. .

Ну почему он, блин, хохол? Почему в России нет своего Жадана? Почему первый человеческий рассказ о переделках 1990-х звучит из Харькова? В России, кто ни заговорит о незабвенных годах, сразу сунет читателю под нос рваные вены и потребует выпить за упокой одноклассников, полёгших с пулей во лбу и шприцем в руке. А тебе на них наплевать, как ни бейся автор в блатной истерике. А Жадан просто любит, «когда собирается какая-то компания и все ведут себя как придурки, тогда понимаешь, что ты не один такой». .

И это, пожалуй, самое ценное, нет, бесценное, что есть в романе Жадана: из всех пор его текста проступает ощущение всеобщей, почти фантасмагорической бездомности. Растерянности. Та страна, с красивой авиацией, крепким мужским футболом, бедной, но понятной жизнью, развалилась, а в новой непонятно — как, с кем и кем жить. На каждом шагу «эта банковская сволочь, менты, бизнесмены, молодые адвокаты, перспективные политики, аналитики, собственники, блядь, капиталисты», которые ведут себя так, «будто их сюда прислали на каникулы», и выжигают за собой все. .

Погружаясь в эту книгу, первое, чему поражаешься, — это каким чудным вкусным языком она написана. Мысль о том, что вообще-то это перевод, возникает только потом.

Задача Жадана … в том, чтобы высветить силовые линии, благодаря которым из событий складывается судьба. Он не умничает и не «заставляет задуматься» — к чему эти костыли тому, кто умеет дойти прямо до читательского сердца, схватить за горло, заставить сначала хохотать до упаду и тут же разрыдаться?

Жадана не хочется причислять к «ихним» — он наш до боли, все его герои наши, знакомые, весь его бред — родной бред, его пронзительная тоска — наша, обычная тоска. Слава богу, что у нас есть такой писатель. .

Скажу честно: мне лично не хватает в российской литературе такого автора. Наших прозаиков (даже очень хороших) то в сугубую серьёзность уносит, то в откровенную фантастику, то литературными играми они занимаются, то стиль начинают выделывать с тщанием балерины, которой нужно кровь из носу выкрутить три десятка фуэте. В итоге нередко получается лажа. А вот здесь и свобода чувствуется, и мастерство присутствует, и стиль блестящий, и ирония в наличии, и невидимые миру слезы проглядывают за этим всем.