25 октября 1958 года редакция журнала «Новый мир» просила «Литературную газету» опубликовать письмо, направленное в сентябре 1956 года членами тогдашней редколлегии журнала лично Б. Л. Пастернаку по поводу рукописи его романа «Доктор Живаго»:

В феврале 1977 года Константин Симонов в открытом письмо немецкому писателю А. Андершу писал, что в связи с возникшей политической полемикой: …Спустя два с лишним года, когда редактором «Нового мира» был уже не я, а Александр Твардовский, это письмо именно в том виде, в каком мы тогда, в сентябре 1956 года, отправили его Пастернаку, было напечатано на страницах «Нового мира» его новой редакционной коллегией в ответ на сообщения об антисоветской кампании, поднятой зарубежной реакцией по поводу присуждения Борису Пастернаку Нобелевской премии…

В СССР роман в течение трёх десятилетий распространялся в самиздате и был опубликован только во времена «перестройки».

В январе — апреле 1988 года «Новый мир» опубликовал авторский текст романа, предварив его предисловием Д. С. Лихачёва.

В июне 1988 года «Новый мир» опубликовал развёрнутую статью о зарождении замысла и истории создания романа.

Нобелевская премия

23 октября 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Власти СССР во главе с Н. С. Хрущёвым восприняли это событие с негодованием, поскольку сочли роман антисоветским. Из-за развернувшейся в СССР травли Пастернак вынужден был отказаться от получения премии. Лишь 9 декабря 1989 года Нобелевский диплом и медаль были вручены в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку.

Иван Толстой, автор книги «Отмытый роман»:

Потому что этот человек преодолел то, что все остальные писатели в Советском Союзе преодолеть не смогли. Например, Андрей Синявский посылал свои рукописи на Запад под псевдонимом Абрам Терц. В СССР в 1958 году был лишь один человек, который, подняв забрало, сказал: «Я Борис Пастернак, я автор романа „Доктор Живаго“. И я хочу, чтобы он вышел в том виде, в котором он был создан». И этому человеку присудили Нобелевскую премию. Я считаю, что эта высшая награда присуждена самому правильному человеку в то время на Земле.

Травля

Травля Пастернака из-за романа «Доктор Живаго» стала одной из причин его тяжёлой болезни и преждевременной смерти в 1960 году.

Началась травля сразу после присуждения роману Нобелевской премии в конце октября 1958 года. Тон задал Никита Хрущёв, который в кругу партийно-государственных чиновников сказал о Пастернаке весьма грубо: «Даже свинья не гадит там, где ест». Вскоре «свинские» аналогии по указанию Хрущёва использовал в докладе, посвящённом 40-летию комсомола, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный. В заявлении ТАСС от 2 ноября 1958 года заявлялось, что в «своём антисоветском сочинении Пастернак оклеветал общественный строй и народ». Непосредственным координатором общественной и газетной травли стал заведующий отделом культуры ЦК партии Д. А. Поликарпов.

Факт публикации книги за рубежом был представлен властями как предательство и антисоветчина, в то время как осуждение книги «трудящимися» выдавалось за проявление всеобщей солидарности с властью. В резолюции Союза писателей от 28 октября 1958 года Пастернака назвали самовлюблённым эстетом и декадентом, клеветником и предателем. Лев Ошанин обвинил Пастернака в космополитизме, Борис Полевой назвал его «литературным Власовым», Вера Инбер убедила СП обратиться в правительство с просьбой лишить Пастернака советского гражданства. Затем Пастернака несколько месяцев подряд «разоблачали» в крупнейших газетах, таких как «Правда» и «Известия», журналах, по радио и телевидению, вынуждая отказаться от присуждённой ему Нобелевской премии. Его роман, который в СССР никто не читал, осуждали на организованных начальством среди рабочего дня митингах в институтах, в министерствах, на заводах, фабриках, в колхозах. Выступавшие называли Пастернака — клеветник, предатель, отщепенец общества; предлагали судить и выгнать из страны. Коллективные письма публиковались в газетах, зачитывались по радио. В качестве обвинителей привлекались как люди, не имеющие никакого отношения к литературе (это были ткачихи, колхозники, рабочие), так и профессиональные литераторы. Так, Сергей Михалков написал в адрес Пастернака язвительную эпиграмму.