В результате перевод всех арабских реплик героев фильма был выполнен в соответствии с языковой ситуацией на арабских странах в то время, и с учетом того, что арабский язык переводчика Обнорского меняется по мере приобретения им профессионального языкового опыта. Был учтен и тот исторический факт, что существовал и «хабирский арабский» — с его специфической лексикой, фонетикой и фразеологией (например: «садык» — араб; «садычка» — арабка; «садыки» — с ударением на последний слог — арабы и т. п. — от арабского литературного «СадииК» — друг).

Основная нагрузка по изучению арабского пала на исполнителя роли Сандибада Рамиля Сабитова и исполнителя роли главного героя Никиту Зверева. В фильме у палестинца Сандибада весь текст — арабский, этого текста, включая небольшие, но сложные монологи, очень много. Актерский талант и разработанная специальная методика усвоения и воспроизведения арабского живого разговорного текста позволили Сабитову справиться со сложной ролью, в том числе и при ее озвучивании. В его речи прослеживается палестинский диалектный акцент.

Никите Звереву пришлось играть гражданского востоковеда-филолога (изучавшего на Восточном факультете ЛГУ исключительно классический арабский), который — на глазах у зрителей — превращается из беспомощного студента-практиканта в опытного военного переводчика-арабиста «мутаргиминa», признанного сообществом профессиональных военных переводчиков. В аденском аэропорту он пытается заговорить с простым арабом на классическом арабском. Потом, в парашютно-десантной бригаде, осваивает специфику аденского диалекта. Ему помогает то, что в речи военных — наиболее образованной части арабских обществ в то время — много литературных терминов. У него вырабатывается свой разговорный арабский, приближенный к южному йеменскому. При этом он теперь способен понимать и офицеров-палестинцев. Когда же Обнорский, уже дипломированный переводчик, переводит лекции и практические занятия, он, как и положено, переходит на арабский литературный язык.

У переводчика Ильи Новоселова (Андрей Фролов) изначально не было арабского текста.Ист.: В. М. Агафонов Однако в речи «мутаргиминов» из ВИИЯ, при нахождении в своей компании, часто присутствовали арабские слова и выражения: и шутливые псевдо-арабские словарные конструкции («охабириться» — стать похожим на хабира; «шарибнуть» — выпить). Более того, и по книге, и по сюжету можно предположить, что в практическом использовании арабского языка Новоселов опытнее Обнорского, за что Обнорский его уважает. Таким образом, в репликах Ильи появилось несколько крылатых арабских фраз (например: «АС-Сабр — мифтаХ аль-фарадж» — «Терпение — ключ к радости»).

Главному отрицательному персонажу капитану Кукаринцеву (Павел Новиков) не пришлось продемонстрировать свое прекрасное владение арабским. Первоначально по замыслу режиссера такая возможность присутствовала — но на трибуне рядом с Грицалюком и Алейлой переводчика Кукаринцева нет. В соответствии с текстом романа, его языковая практика, по-видимому, после второго курса ВИИЯ, пришлась на Октябрьскую войну 1973 года, и от страны пребывания — Сирии — у него сохранился небольшой сирийский акцент.

Разговорный и литературный арабский язык звучит с экрана практически постоянно.

Факты

• В фильме упоминается Сергей Челищев в тот момент когда Обнорский просит Ратникову передать ему какие-то документы. Эту роль в Бандитском Петербурге исполнил Дмитрий Певцов.