Карен дополняет обширную галерею женских персонажей фон Триера. Из картины в картину фон Триер делает своими главными героями женщин, наделяя их естественностью и интуитивным пониманием добра. Фон Триер объединял «Рассекая волны», «Идиотов» и «Танцующую в темноте» в условную трилогию «Золотое сердце». Это выражение режиссёр взял из детской сказки, героиня которой, девочка, раздаривала всё, что имела, встречным. Карен, как и Бесс из «Рассекая волны» и Сельма из «Танцующей в темноте», ради близких людей отдаёт буквально всё, что имеет. Если Бесс и Сельма в конце концов пожертвовали свои жизни буквально, то Карен, показавшая своим новым друзьям, что их идеология может быть реализована, осталась жить, но потеряла разум и семью. Рокуэлл замечает, что каждому «золотому сердцу» у фон Триера соответствует добрая подруга, которая не совершает самопожертвования, у Карен такой подругой становится Сюзанна.

«Интервью» персонажей

Эпизоды фильма перемежаются кадрами «интервью», которые персонажи фильма дают невидимому собеседнику (на самом деле вопросы задаёт сам Ларс фон Триер). В интервью спустя некоторое время после основных событий персонажи рассказывают о своей роли в этих событиях и о том, как они понимают произошедшее. Всего таких врезок девять, при этом в интервью не участвуют Стоффер и Карен. С одной стороны, эти врезки усиливают впечатление того, что зритель смотрит документальный фильм. С другой — они оставляют больше вопросов, чем ответов: следует ли воспринимать интервью как часть основного нарратива? как следует относиться к тому, что вопросы героям фильма задаёт создатель этого фильма?. Сергей Кудрявцев видит смысл этих вставок в том, что благодаря им создаётся эффект переноса рассказанной истории в прошлое, а персонажи предстают повзрослевшими и преодолевшими период «бунтарства». Таким образом, игра в «идиотов» становится ещё одной несбывшейся утопией. Анна Луиза Хассинг говорила, что не понимала смысл интервью и при этом ощущала раздвоение между собой и персонажем.

Интервью записывались через три недели после окончания съёмок. Интервью с Сюзанной (Анна Луиза Хассинг) фон Триер снял через восемь месяцев.

Оценки

«Идиоты» были встречены критиками по-разному: оценки варьировались от восторженных до резко отрицательных. Британский критик Ксан Брукс расценил фильм как второсортную поделку, играющую на эксплуатации хорошо известных схем и образов и эффекте псевдолюбительской съёмки. Э. О. Скотт («The New York Times») иронически сравнил «Идиотов» с нашумевшим в своё время рекламным роликом «Mentos». По его мнению, в отличие от предыдущих работ фон Триера, сочетавших спорное послание с несомненной художественной ценностью, за этим фильмом не стояло ничего кроме желания эпатировать публику и вызвать у неё дискомфорт. Оуэн Глейберман («Entertainment Weekly») за верхним слоем провокации увидел возрождение духа радикального «партизанского театра» 1960-х, достигающего своего катартического психодраматического эффекта. Сергей Кудрявцев, низко оценивая «тупой» и «эпигонский» по его мнению фильм «Торжество», счёл именно «Идиотов» высшим достижением «Догмы 95», фильмом, в котором достигается редкое соответствие формы и содержания. Схожее замечание делает Дэн Ниссен: если «Торжество» возможно представить в виде крупнобюджетной глянцевой постановки, то «Идиоты» действительно продемонстрировали разрыв со сложившейся эстетикой. По словам Андрея Плахова («Коммерсантъ»), «Идиоты» — это «фильм, который поначалу почти невыносимо раздражает, а в итоге кажется почти гениальным», критик увидел в нём продолжение традиции скандинавских классиков, восходящей к Августу Стриндбергу.