Съёмки и выход на экраны

Снимать Эйзенштейн начал с эпилога, который, в конце концов, не вошёл в картину. Предполагалось, что туда будет включён документальный эпизод: демонстрация на Красной площади в честь Первого мая. Так, в этот день 1924 года Эйзенштейн сделал свои первые кадры в качестве кинорежиссёра. Кадры были документальными и фиксировали первую в истории СССР первомайскую демонстрацию трудящихся. А уже ближе к осени начались съёмки «заводских» сцен фильма. Для натуры был выбран Коломенский завод, на который тогда приезжал Лев Троцкий. Эйзенштейн снял его выступление. Эти кадры тоже предполагались для эпилога. В огромном архиве режиссёра нет материалов касательно съёмок Троцкого. По мнению «эйзенштейноведа» Владимира Забродина, он сам уничтожил эти материалы после 1929 года, когда началась антитроцкистская кампания.

в 1910-е]] 

Фильм был снят на 35-мм киноплёнку с форматом изображения 1.33:1. Съёмки велись в основном натурные — в Москве и её пригородах — за исключением некоторых эпизодов, снятых в павильонах «Первой госкинофабрики». Также известно, что одна из заключительных сцен фильма снималась в доме-корабле на Псковском переулке. В «Стачке» были задействованы весь коллектив 1-го Рабочего театра Пролеткульта и так называемая «железная пятёрка»: Максим Штраух, Григорий Александров, Михаил Гоморов, А. Левшин и Александр Антонов, для которого это была первая роль в кино. Эти люди начали работать с Эйзенштейном ещё в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Позже они снова сошлись в работе над «Броненосцом „Потёмкиным“». В «Стачке» члены «пятёрки» не только исполняли роли, но и помогали режиссёру как ассистенты. В качестве массовки участвовали ученики студий Пролеткульта и рабочая молодёжь московских заводов. Операторами фильма были Эдуард Тиссэ, от которого Эйзенштейн требовал необычных кадров, в частности съёмки сверху, и Василий Хватов. При съёмках этой картины родился ещё один характерный для советской кинематографии 1920-х творческий тандем «режиссёр—оператор»: Эйзенштейн—Тиссэ. Директором фильма выступил Борис Михин, а художником-постановщиком Василий Рахальс.

Для одного из важнейших, по мнению Эйзенштейна, эпизодов в картине, где пожарные разгоняют демонстрацию, обливая рабочих водой из брандспойтов, режиссёр требовал массовку количеством больше тысячи человек. Но дирекция кинофабрики отказывалась привлекать к съёмкам столько людей, аргументируя это невозможностью их рационального использования. Тогда Михин «пошёл на хитрость», распорядившись привлечь к съёмкам только пятьсот человек, но сказав Эйзенштейну, что выполняет его требование.

17 декабря 1924 года Эйзенштейн завершил монтаж «Стачки», и 9 марта 1925 года был организован первый её общественный просмотр. 28 апреля того же года фильм вышел на экраны. Автором афиши был Антон Лавинский, её тираж составил 9 500 экземпляров. Реклама ленты гласила: «Кинопьеса в шести актах, представляющая собой одну из частей цикла фильмов, посвященных развитию рабочего движения в России. Постановка режиссёра Эйзенштейна при участии артистов Первого рабочего театра Пролеткульта. 1. На заводе все спокойно. Но… 2. Возникновение стачки. 3. Завод больше не работает. 4. Стачка затягивается. 5. Провокаторы за работой. 6. Ликвидация. „Стачка“ приносит решение вековой проблемы создания драмы, так как её героем и её главным персонажем является МАССА». Фильм делился на шесть актов, что вполне характерно для советской кинематографии 1920-х годов. Объясняется это недостаточным развитием кинопромышленности того времени: в кинотеатрах был только один проекционный аппарат, и механики вынуждены были каждые 10 минут менять бобины, прерывая просмотр.

После завершения «Стачки» Эйзенштейн некоторое время сотрудничал с ленинградским «Севзапкино», а после вновь обратился к некогда задуманному вместе с Плетнёвым циклу фильмов о революционной борьбе. Проект получил новое название — «От подполья к диктатуре» — и теперь должен был состоять из семи частей: 1) «Женева — Россия», 2) «Подполье», 3) «1 мая», 4) «1905 год», 5) «Стачка», 6) «Тюрьмы, бунты, побеги», 7) «Октябрь». «Стачка» была принята правительством благосклонно, и оно поручило режиссёру съёмки «1905 года».