Три ленинградских года (1975-78) были посвящены написанию диссертации по Оливье Мессиану и восполнению внутренних культурных пробелов. Екимовский много читает: Гессе, Кафка, Булгаков и, главное: Фрейд и Ницше. Главная «Композиция» этих лет «Иерихонские трубы» для 30 медных инструментов. В качестве отклика на внутренний диалог с Ницше чуть позже будет написано «Вечное возвращение» («Die ewige Wiederkunft»). В 1979 году по следам диссертации появилась книга о Мессиане (была издана на восемь лет позднее) и «Бранденбургский концерт» (Композиция 28). Концерты и исполнения произведений в эти годы можно пересчитать по пальцам. И только начиная с 1980 года, публичная картина постепенно начала изменяться. Екимовского исполняют с каждым годом всё чаще и шире. Среди городов, где проходили его концерты: Ленинград, Москва, Свердловск, Новосибирск, Баку, Тбилиси, Ереван, Таллин, Вильнюс и «даже» Белград. Одновременно понемногу нарастали и проблемы с официальными композиторскими организациями. За Екимовским прочно закрепилась репутация «формалиста первого разряда» и консервативное противодействие его концертам нередко приводило к отмене многих гастролей, выступлений или записей. Вместе с тем, пользуясь лабиринтами «эпохи застоя позднего социализма» Екимовскому иногда удавалось даже получать министерские заказы на музыку. Также он оформил своими сочинениями несколько кукольных спектаклей и мультфильмов для взрослых. Число опубликованных к тому времени музыковедческих работ перевалило за 40, а в 1987 году выходит из печати долгожданная монография о Мессиане. С 1984 года Виктор Екимовский начинает вести творческие семинары для молодых композиторов. В разных концах страны появляются люди, называющие себя его учениками.120-123

1980-е годы прошли под знаком «верности авангарду» и непрерывному новаторству. Почти каждый опус Екимовского необходимым образом представляет собой «индивидуальный проект». Наиболее значительные сочинения этого времени: «Мандала» (1983), исполненная и записанная в Югославии, «В созвездии Гончих Псов» (1986). Но не только противодействие академических и советских кругов было помехой на пути признания. Всё поколение Екимовского, словно бы запоздав родиться на 10-15 лет, оказалось в тени «великой троицы», своих предшественников советского музыкального авангарда.

Началом своей «большой известности» сам Екимовский считает 16 ноября 1993 года, когда на концерте в рамках фестиваля «Московская осень» была исполнена его «Лунная соната».156-157 Через день в Коммерсантъ-DAILY появилась статья: «Джульетта Гвиччарди отвергла Бетховена. А полюбила бы она Виктора Екимовского?» Особенно характерным и удивительным кажется не ослабевающий с возрастом творческий поиск и желание непрерывных «перемен». Именно в эти годы окончательно складывается репутация Екимовского, как «одного из самых ярких представителей „левого“ экспериментального крыла российской музыки».160-161 Начиная с 1991 года Виктор Екимовский входит в число широко исполняемых в Европе современных российских композиторов. В 1993 году во Франции вышел его первый авторский диск.

В 1990 году двенадцать молодых (сорокалетних) композиторов провозгласили воссоздание некоего «элитного подразделения» московских композиторов, исторически знаменитого АСМ’а (Ассоциации Современной Музыки, известной с 1923 года и связанной ещё с именами Мосолова, Рославца, Дешевова, Шостаковича и Щербачёва). С самого начала воссоздания АСМ’а Екимовский стал одним из активных участников, а после смерти Эдисона Денисова в 1996 году «унаследовал» от него кресло Президента ассоциации.204